Ошибка вышла: как Третий рейх планировал покорить СССР
18 декабря 1940 года Адольф Гитлер подписал директиву номер 21, в которой излагался план немецкого военного вторжения на территорию СССР. Операция получила кодовое название «Барбаросса» в честь воинственного императора Священной Римской империи Фридриха I Барбароссы. Этот рыжебородый вояка не раз сражался в Италии, дважды участвовал в крестовых походах, двигаясь на восток. Правда, он погиб по пути в Палестину, на горной реке Селиф, утонув под тяжестью доспехов. Схожая судьба сложилась и у Третьего рейха. Подробности — в материале «Известий».
Три недели на разгром
После разгрома Франции единственной угрозой для Германии в Западной Европе оставалась Великобритания. «Надежда Англии — Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии. Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия», — вещал Гитлер в кругу ближайших советников и руководителей штаба.
Парад немецких войск в оккупированном Париже. 1940 год
В июле 1940 года начальник штаба находившейся в резерве 18-й армии генерал-майор Эрих Маркс получил от генштаба задание разработать концепцию военной кампании против Советского Союза. В то время Гитлером овладела идея, что войну против России следует начинать, не прерывая, а лишь переключив в пассивный режим боевые действия против Англии. Во-первых, этого не ждали в Москве. Во-вторых, он полагал, что успех на востоке поможет расшатать военно-политическое положение Британии. Маркс первоначально предложил нанести концентрированный удар по Украине, выйти к Донбассу, а затем неожиданно повернуть на Москву и Горький. Потом к заданию подключились другие «штабные умы», включая генерала Фридриха Паулюса, который предложил атаковать тремя группами армий. Через много лет после войны генерал Франц Гальдер, в 1940 году — начальник Генерального штаба сухопутных войск, утверждал, что Гитлер «никогда не сообщал своих намерений командующим армиями, флотом и ВВС, которым было поручено руководство военными операциями». Полководцы, потерпевшие фиаско, старались доказать, что не имеют отношения к преступным планам войны. Это лукавство. С осени 1940 года Гитлер не раз лично обсуждал с ними детали будущей войны. Все они сходились на том, что разгром Красной армии будет молниеносным. Маркс отводил на него 9–17 недель. Фон Браухич — 8–9 недель. Гитлер в разговорах называл разные, но неизменно спринтерские сроки: шесть недель, даже три недели...
Генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич, Адольф Гитлер и генерал Франц Гальдер изучают военную карту. 1941 год
Звучала на этих совещаниях и такая идея: в 1942 году «все германские вооруженные силы будут обеспечены продовольствием за счет России. Десятки миллионов людей будут обречены на голодную смерть, ежели мы извлечем из страны все необходимое для нас».
Напор и беспощадность
План, над которым работали десятки генералов, 5 декабря представили Гитлеру. Он внес в разработку некоторые коррективы. Немецкие военные позже считали, что именно решения фюрера стали причиной будущих поражений. Финальная директива Гитлера от 18 декабря начиналась так: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии». Опираясь на данные разведки, вождь нацизма считал, что основные силы Красной армии сосредоточены на западных рубежах страны.
Уже 30 марта 1941 года, когда до нашествия оставалось три месяца, Гитлер выступил перед своим генералитетом с речью о принципах будущей войны. Он говорил: «С советскими комиссарами и чиновниками следует обращаться как с преступниками, независимо от того, относятся ли они к вооруженным силам или к гражданской администрации. Поэтому их не будут рассматривать как военнослужащих и с ними не будут обращаться как с военнопленными. Всех их, захваченных в плен, следует передавать полевым отделам СД, а если это невозможно, расстреливать на месте».
Тренировочный лагерь вермахта в Германии. 1941 год
Генералы фюрера готовились побеждать, готовились встретить в СССР армию, которая после первых ударов окажется сломленной. За несколько месяцев до начала войны штаб вермахта выпускал секретные директивы: «Об обращении с захваченными в плен советскими политическими и военными работниками», «О применении военной юрисдикции в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях войск». Генералитет сознательно готовил армию к войне без правил, в которой к противнику относятся как к «генетическому мусору». Большинству из этих генералов после войны удалось отделаться небольшими тюремными сроками...
Для отправки на фронт готовились более 5 млн солдат и офицеров, 190 дивизий, из них 19 танковых и 14 моторизованных, еще 24 дивизии числились в резерве. Танки и артиллерия должны были сыграть решающую роль в войне. Для группы армий «Юг» планировался удар по Молдавии, Украине, Крыму и выход на Кавказ с одновременным движением до линии Астрахань – Сталинград.
Немецкая моторизованная пехота на границе СССР. Июнь 1941 года
Группа армий «Север» готовила удар по Прибалтике, Ленинграду, продвижение к Архангельску и Мурманску. На север также должна была наступать немецкая армия «Норвегия» совместно с финской армией.
Наконец, наиболее мощная группа армий «Центр» нацеливалась на решающее направление Минск – Смоленск – Москва. Им предстояло продвижение до Нижнего Новгорода, а затем — выравнивание линии фронта по Волге и Северной Двине.
Немецкая пехота и техника группы армий «Центр» на марше на территории СССР. Июль 1941 года
Советское правительство не сомневалось, что война с гитлеровской Германией неизбежна, несмотря на пакт о ненападении. За несколько лет значительно выросла численность Красной армии и флота. Шло перевооружение. Но к лету 1941 года до полной боевой готовности было далеко. В первые месяцы немцам удавалось воспользоваться и боевым опытом армии, и численным и техническим превосходством. Надо признать, что точных сведений о масштабах и сроках нападения в СССР не было, немцам удалось запутать Кремль, растворив достоверные сведения в болоте дезинформации. Большинство экспертов в мире считали, что Берлин не решится на новую войну, не покончив с Англией.
«Недооценили русского колосса»
Несмотря на немецкую пунктуальность, план оказался авантюрой. Уже первые дни войны показали, что триумфальный план невыполним. На границах советские воинские части показали стойкость и мужество.
Часть стены одного из казематов северо-западной части Брестской крепости. Надпись: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20/VII-41»
С наибольшими трудностями столкнулось немецкое наступление на Севере, где Ленинград встал несокрушимой твердыней на их пути, сковывая большие силы.
Бойцы Волховского фронта во время строительства противотанковых оборонительных сооружений на Лужском рубеже под Ленинградом. 20 августа 1941 года
Первые месяцы Великой Отечественной стали для Советского Союза и Красной армии трагическими, но немецкие генералы поняли, что план молниеносной войны провален. В 51-й день войны Гальдер сделал такую запись в ежедневнике: «Сложившаяся обстановка всё очевиднее свидетельствует о том, что мы недооценили русского колосса, который последовательно готовился к войне с той очевидной и беспощадной решительностью, которая так характерна для тоталитарных государств. Это относится как к вопросам управления и мобилизации экономики, так и к организации коммуникации военного потенциала. В начале войны мы рассчитывали иметь против себя около 200 дивизий противника. Теперь же выявили уже 360 дивизий. Конечно, эти дивизии не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование зачастую в тактическом отношении значительно слабее нашего, но эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские выставят новую дюжину. Фактор времени работает на противника, поскольку его войска расположены вблизи собственных баз снабжения, в то время как мы всё больше и больше отдаляемся от наших. Именно поэтому наши войска разбросаны по огромному фронту, не имея достаточного построения в глубину, подвергаются непрекращающимся атакам противника».
Запись добровольцев в Красную армию в Октябрьском райвоенкомате Москвы. 23 июня 1941 года
Какие ошибки немецких стратегов оказались ключевыми? Все они связаны с недооценкой противника и переоценкой собственных сил. Возможно, генералы в этом смысле ориентировались на эмоциональные представления Гитлера, на его уверенность, что славяне не способны противостоять германским сверхчеловекам. Поэтому немцы не сомневались, что после потери западных областей Советский Союз не сумеет наладить работу экономики.
Советский танк на марше к линии фронта. Июнь 1941 года
Недооценил Гитлер и Красную армию, в том числе ее мобилизационные возможности, ее рассредоточенность по всему Советскому Союзу. Немецкие стратеги полагали, что взлом первой линии обороны на западных рубежах СССР станет для Советской армии решающим крахом. Они не верили в то, что Красная армия сумеет оказать сопротивление восточнее Смоленска, после поражений в дебюте войны. Не верили в Третьем рейхе и в способности советской экономики адаптироваться к экстремальным военным условиям, несмотря на потерю индустриально развитых районов на западе. Недооценил армейскую дисциплину и выучку командиров, которые, хотя на первых порах и уступали немецким офицерам, были готовы сражаться и учиться на своих ошибках. Словом, идеология национального превосходства, присущая Гитлеру, показала свою несостоятельность.
Гитлер делал ставку и на политическую смуту, которая должна была подняться в СССР после военных неудач. Он не верил в укорененность коммунистических идей в народе и считал вполне вероятным свержение Иосифа Сталина и его команды через 2–3 месяца после войны. Вполне логичным продолжением кампании он считал и распад Советского Союза на несколько территориальных образований. Нечто подобное случилось во время Первой мировой — и в России, и в Османской империи. Но советская политическая система оказалась прочнее.
Колонны бойцов движутся на фронт
Складывается впечатление, что нацисты форсировали экспансию, не считаясь с объективными условиями. Они слишком нуждались в захвате ресурсов Советского Союза, в расширении «жизненного пространства», в миллионах рабов. Поэтому Гитлер спешно решился на рискованную операцию, прибегнув к натянутым аргументам. Это решение оказалось ключевой ошибкой германского фюрера, которая привела его самого и его страну к неизбежной и заслуженной катастрофе.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
