- Статьи
- Общество
- «Увидела и заревела»: на Урале женщина обвинила власти в том, что они лишили ее опеки над девочкой с ДЦП из-за квартиры
«Увидела и заревела»: на Урале женщина обвинила власти в том, что они лишили ее опеки над девочкой с ДЦП из-за квартиры
В Челябинской области женщина обвинила районные власти в том, что они лишили ее права опеки над племянницей с ДЦП из-за нежелания выдавать квартиру, после этого девушка оказалась в реабилитационном центре в состоянии истощения. История привлекла широкое внимание еще и в силу трагических событий — о состоянии племянницы, по просьбе женщины, правозащитники рассказали в четверг, 9 января. В пятницу к ней домой должна была прибыть комиссия из области, но ночью дом полностью сгорел — в огне погиб муж женщины. Правозащитники подозревают поджог, чиновники говорят о том, что история с изъятием в принципе могла выглядеть несколько иначе, но и те и другие подтверждают, что сама девушка находится в состоянии истощения. «Известия» поговорили с представителями обеих сторон, а также уточнили, как сейчас обстоит дело с контролем за деятельностью опекунов недееспособных вне зависимости от того, идет ли речь о частных лицах или о государственных учреждениях.
Стирка и уборка
Наталья Галеева оформила опеку над тремя девочками в 2015 году — к тому моменту их отец оказался в тюрьме, а мать лишили родительских прав. Возможности взять девочек домой, объясняет женщина «Известиям», она добивалась через суд. В том числе к себе домой Наталья взяла и старшую сестру Лизу, которая страдает тяжелой формой ДЦП.
Несколько лет семья прожила вместе в частном доме Натальи в поселке Полетаево. При этом, подчеркивает Наталья, вопросов со стороны опеки к ним не возникало: напротив, с ними поддерживали контакты и даже, по словам женщины, приглашали на районные праздники.
Ситуация изменилась летом 2018 года: тогда суд принял решение, по которому администрация района должна была в течение нескольких месяцев выделить Лизе, которой должно было исполниться 18 лет, отдельную квартиру. В октябре 2018 года органы опеки пришли в дом с проверкой, по итогам которой детей сразу изъяли из семьи.
Наталья Галеева
— У меня в тот день как раз была стирка и уборка. Я им сразу про это и сказала. Да, был бардак — но я всегда говорю, вы покажите мне хоть один дом, где есть хотя бы один ребенок и где никогда не бывает бардака. А у меня иногда бывало их по восемь человек, включая внуков, — объясняет женщина.
Лизу, по ее словам, сначала обещали забрать временно: «Мне сказали, что ее на неделю кладут в больницу на осмотр, потом я смогу ее забрать. Всё это было 24 октября, а 29-го мне уже вручили документы о лишении опекунских прав в связи с тем, что я не могу обеспечить надлежащий уход».
Квартирный вопрос
С районными органами опеки, которые приняли это решение, «Известиям» связаться не удалось — на момент подготовки материала в отделе закончился рабочий день, специалистов не было на месте. Уполномоченная по правам ребенка в Челябинской области Евгения Майорова (назначена на эту должность в ноябре 2019-го) сообщила изданию, что изучила все документы, связанные с делом Лизы и остальных сестер.
По ее словам, долгое время к семье действительно не было никаких претензий — были небольшие нарекания, но Наталья Галеева всегда шла на контакт и в целом действительно всё обстоятельно благополучно. Поэтому спешное изъятие девочек в 2018-м не могло не настораживать.
Но, подчеркивает уполномоченная, в этот момент в доме изменилась ситуация. Это, по словам Евгении Майоровой, ей подтвердили и две другие сестры, которые сейчас находятся в приемной семье. Их омбудсмен посетила 9 января.
Фото Лизы до интерната
— По документам, которые у нас есть, получается, что в это время в доме стали чаще употреблять спиртное, хотя раньше такого не было. В гостях стали чаще собираться мужчины за столом. Никаких опасных ситуаций не было, но девочки были уже подростками, и — ну в целом я могу понять, почему органы опеки испугались, — поясняет собеседница издания, добавляя, что при встречи младшие девочки не жаловались на условия жизни у тети, но и не выражали желания к ней вернуться, демонстрируя «хороший эмоциональный контакт» с приемной матерью.
За этот визит ее позднее резко раскритиковала часть правозащитников.
Сама Наталья Галеева уверена, что детей изъяли именно ради того, чтобы передать Лизу в реабилитационный центр — таким образом, по ее мнению, районная администрация стремилась избежать необходимости исполнять решение суда о выдаче квартиры. Она настаивает, что об этом ей «прямо говорили» сотрудники опеки.
— Я как-то спросила, говорю, вот Лизе полагается квартира. Инспектор сделала недовольное лицо и говорит: «Зачем ей сейчас квартира?» — рассказывает женщина.
Пожар
В Копейском реабилитационном центре Лиза оказалась примерно год назад. В это время, по словам Натальи, она продолжала навещать девушку, состояние которой ухудшалось. Об этом ей в том числе говорили и врачи, настаивает женщина.
В декабре она приехала в реабилитационный центр и, как рассказывает Наталья, обнаружила Лизу в сильном истощении.
— Я сначала <после изъятия девочки> привезла им всё, что у меня было, — памперсы отвезла, продукты. Потом лекарства возила, когда она заболела. В декабре я ее увидела — и больше уже к ним не ездила, не могла. Только по телефону спрашивала о состоянии, — вспоминает женщина, добавив, что «увидела ее и заревела и Лиза тоже заревела».
В четверг, 9 января, фотографии истощенной девушки выложила в социальных сетях правозащитница Оксана Труфанова. Она рассказала историю женщины и призвала журналистов, чиновников и общественников вмешаться в судьбу Натальи Галеевой и Лизы.
— В Седьмом кассационном суде Челябинской области сейчас находится жалоба от тети, которая всё еще пытается детей вернуть. Но уже сейчас очевидно, что Лизу надо спасать, — написала она, подчеркнув, что складывается впечатление, что девочку «как в Бухенвальде голодом буквально морили».
После этого в региональном СК начали проверку деятельности реабилитационного центра. К самой Наталье Галеевой в пятницу, 10 января, должна была приехать комиссия из общественников, журналистов и чиновников — в том числе областной уполномоченный по правам ребенка, — чтобы оценить условия проживания. Однако в ночь на 10 января дом женщины полностью сгорел.
Сгоревший дом Натальи Галеевой
Сама Наталья в этот момент находилась в Челябинске на работе (она работает в больнице). По ее словам, утром они должны были встретиться с уполномоченным, чтобы вместе ехать в Полетаево.
— Но примерно в 2:30 ночи мне позвонили и сказали, что мой дом горит. Около четырех утра я уже выехала туда, мне адвокаты заказали такси, — рассказывает женщина.
В пожаре погиб гражданский муж женщины — он находился внутри и не смог выбить окно. Сторонники Натальи, в том числе депутат Сергей Шаргунов и правозащитница Оксана Труфанова, настаивают на том, что речь может идти о поджоге. О том, что пожар начался снаружи, по их словам, говорили соседи, пытавшиеся потушить дом. Это позднее предварительно подтвердили и в экстренных службах.
В аппарате уполномоченного по правам ребенка призывают дождаться официальных выводов — причины пожара сейчас устанавливает следствие. В региональном МЧС рассказали, что причиной могли стать неполадки в электросети.
— Было установлено, что очаг находился в районе расположения пристроенного к дому курятника. По предварительным данным пожар возник из-за аварийного режима работы электросети. В данный момент в лабораторных условиях проводится дополнительный анализ материалов, изъятых с места резонансного пожара, — говорится в сообщении Егора Пахомова, начальника пресс–службы Главного управления МЧС РФ по Челябинской области.
Переход на паллиатив
Вопрос о дальнейшей судьбе Лизы по-прежнему остается открытым. Девушка действительно находится в состоянии истощения, признает Евгения Майорова, которая после сообщений общественников навещала Лизу дважды с приглашенными специалистами. Однако по документам, которые они изучили при визите, получается, что серьезных изменений в весе за время ее пребывания в реабилитационном центре не произошло.
— Когда она поступила, она весила примерно 18,9 кг. Сейчас весит 18,1 кг. И у нас нет подтверждений того, что она была в другом состоянии до этого, — обращает внимание чиновница, — такое состояние встречается у людей с тяжелой формой ДЦП. Есть одна фотография девочки до попадания в реабилитационный центр, но там изображено лицо, не тело, которое есть на последних фотографиях, и сравнивать практически невозможно.
Наталья, в свою очередь, считает, что доверять приведенным данным нельзя. По ее словам, у нее никогда не возникало серьезных проблем с тем, что Лиза отказывается от еды или не воспринимает ее. Но даже тогда она не весила больше 17 кг, хотя, по ее мнению, не выглядела истощенной. Поэтому, уверена женщина, данные о 20 кг не могут соответствовать действительности.
— Я кормила ее четыре раза в сутки, последний прием пищи у нас был в 22 часа. Никогда она не добирала до 20 кг. Я забрала ее в мае 2015 года, когда получила право опеки, из больницы — тогда девочка весила около 14 кг. Потом добрала до 16–17 кг. У нее рост 1,32 м, как она может весить 20 кг? — рассуждает женщина.
Сейчас Лизу переводят из Копейского реабилитационного центра в паллиативное отделение в Челябинске. Там девушке планируют поставить гастростому — это должно помочь решить вопрос с приемом и усваиванием пищи. Однако в необходимости таких мер Наталья Галеева не уверена. Ранее девочка не нуждалась в операционном вмешательстве, указывает она.
Евгения Майорова уверена, что врачи реабилитационного центра сделали всё, что могли, в рамках своего опыта и компетенций, хотя обратиться к специалистам по паллиативной помощи они должны были еще раньше.
— Но они просто к этому не привыкли. Они приглашали тех специалистов, которых они знали, — не паллиативщиков, — рассуждает омбудсмен.
Проверить самого себя
Вопрос с тем, где Лизе будет лучше, в данном случае должны решать в первую очередь представители государственных органов, рассказала «Известиям» Елена Клочко, член Совета по вопросам попечительства в социальной сфере при правительстве РФ. Но во многих случаях важной оказывается консультация с близкими людьми о пищевых предпочтениях человека с ДЦП (этого, как указывает Оксана Труфанова, сделано не было).
Председатель совета Всероссийской организации родителей детей-инвалидов Елена Клочко
В целом в стране, по словам Елены Клочко, сегодня предусмотрены достаточные механизмы контроля за условиями ухода — в том числе проверки Росздрава, Роструда и прокуратуры, если речь идет о медучреждении.
Проблема, однако, заключается в том, что по действующему закону потребовать провести проверку может только сам опекун — вне зависимости от того, идет ли речь о частном лице или о государственном учреждении.
— Получается, что человек должен в этом случае просить проверить самого себя. В этой ситуации неминуемо возникает конфликт интересов, — подчеркивает собеседница издания, — Мы говорим об этом уже некоторое время. В том числе именно поэтому мы предлагали вводить частичную опеку, при которой назначался бы еще один человек, который мог бы обратиться в контролирующие органы с просьбой проверить действия опекуна. Но пока от этой идеи отказались.
Именно поэтому, несмотря на то что Наталья Галеева считала состояние девочки неудовлетворительным, она в любом случае не смогла бы своевременно обратиться в контролирующие органы с просьбой провести проверку, подтверждает эксперт: «Она могла прийти, но ей бы сказали — а на каком основании вы об этом просите?».
Доход и дом
Сейчас Наталья по-прежнему надеется, что девочек, в том числе и Лизу, вернут в ее семью. И намерена этого добиться.
Право получить квартиру, которое многие считают камнем преткновения, у Лизы остается, подчеркивает Евгения Майорова. Решение суда, по словам уполномоченной, остается в силе.
Однако вряд ли девушка сможет получить квартиру в обозримом будущем. Для этого необходимо, чтобы у Лизы, которая остается недееспособной, появился официальный опекун.
Потенциально оформить опеку могут и сестры Лизы по достижении ими совершеннолетия, и Наталья Галеева. Решение будет приниматься органами опеки, объясняет Елена Клочко, однако сейчас никто из них не может претендовать на это право.
— Четких критериев нет, но органы опеки обычно смотрят на наличие достаточного самостоятельного дохода — это дополнительно к тому, что у человека с инвалидностью есть собственная пенсия. Кроме того, важно, чтобы у человека, желающего оформить опекунство, была своя жилплощадь. Тетя девушки, которая только что лишилась дома, претендовать на это право сейчас не сможет, — рассказывает собеседница издания.
Это значит, что в ближайшее время Лиза в любом случае будет оставаться на попечении государственных органов. И важно, чтобы государство сделало всё необходимое, чтобы обеспечить ей необходимые условия и вывести из состояния истощения, подчеркивает правозащитник.
