23 июня исполнилось 130 лет со дня рождения Анны Ахматовой. Сегодня она — всемирно признанный классик русской поэзии. Первая слава пришла к ней быстро, еще в начале прошлого века, но далее ее литературная, да и личная, судьба претерпела множество крутых поворотов. Вольно и невольно «Известия» сыграли в ней особую роль. Непосредственно линии «Известий» и поэтессы пересеклись несколько раз, пройдя через три точки, разделенные десятилетиями.
Август 1946 года. Советская печать, и «Известия» в общем хоре, тиражирует печально знаменитое постановление оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград». Главные объекты сокрушительной партийной критики — Михаил Зощенко и Анна Ахматова. По поводу последней сказано: «типичная представительница чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии». А далее: «Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии… наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе».
Член политбюро ЦК ВКП(б) Жданов, выступивший с докладом на заседании оргбюро, а потом и перед писателями Ленинграда, пошел в своих обвинениях еще дальше (стенограмма напечатана в «Известиях» в сентябре): «Не то монахиня, не то блудница, а вернее блудница и монахиня, у которой блуд смешан с молитвой… Такова Ахматова с ее маленькой, узкой личной жизнью, ничтожными переживаниями и религиозно-мистической эротикой».
Началось бурное обсуждение партийных установок в рабочих коллективах и организациях по всей стране. Во всенародную кампанию 27 сентября включились и «Известия» с передовой статьей «Благородные задачи советской интеллигенции». Там было написано следующее: «В своих постановлениях по вопросам литературы и искусства Центральный комитет Коммунистической партии мудро, со сталинской ясностью, указал, в чем заключается государственно-важная цель деятельности каждого работника советской культуры, в чем состоит теперь его великий патриотический долг. Этот долг — наиболее полное раскрытие духовной мощи нашего народа».
Тут же последовали оргвыводы. Оба главных редактора отстранены от должностей, журнал «Ленинград» вовсе закрыт. Зощенко и Ахматова исключены из Союза писателей, что означало фактический запрет на профессию. Опять, уже не в первый раз, был арестован сын поэтессы Лев Гумилев.
Анна Андреевна осталась без работы, зарабатывала на хлеб какими-то случайными переводами с армянского, корейского, китайского, про которые она с горькой иронией говорила, что это «довольно трудный формат безделья».
И — снова борьба за освобождение сына. Поэтесса отправила личное письмо Сталину. Наступив на горло собственной песне, даже написала цикл стихов, где допустила здравицу «народному вождю». Спустя годы Лидия Чуковская в «Записках об Анне Ахматовой» справедливо отмечала: «Цикл «Слава миру» (фактически — «Слава Сталину») написан Ахматовой как «прошение на высочайшее имя». Это поступок отчаяния…» Прошение осталось без ответа. Гумилев вышел на свободу и был полностью реабилитирован только после XX съезда партии.
Тем не менее какой-то просвет забрезжил гораздо раньше. В 1951 году, когда Сталин был еще жив, случилось странное — поэтессу восстановили в писательском Союзе. Почему? Такие решения без ведома вождя не принимались. Явно не обошлось без Сталина и принятие Ахматовой в Союз в 1939 году, в еще один критический момент ее жизни. Да и само упомянутое постановление ЦК тоже готовилось под наблюдением Сталина. На предварительном совещании он назвал «Новый мир» и «Звезду» худшими советскими журналами, лично вносил поправки в доклад Жданова. Иными словами, с творчеством поэтессы Сталин был знаком.
Здесь возникает косвенный известинский след. Некоторое время собкором газеты в Лондоне работал журналист-международник Олег Васильев. Ему активно помогала жена Лариса Васильева, поэтесса и писательница, впоследствии — автор популярной документальной книги «Кремлевские жены». Среди прочего из-под ее пера вышла и небольшая повесть «Мишень», где говорится о том, что отношения Сталина и Ахматовой были гораздо более сложными, чем представляется на первый взгляд.
Мистическое совпадение: Ахматова скончалась 5 марта 1966 года, в один день со Сталиным, но 13 лет спустя. На следующий день «Известия» дали заметку Александра Твардовского «Достоинство таланта», где замечательный русский поэт писал о своей великой предшественнице: «Поэзия Ахматовой — это прежде всего подлинность лирического изъяснения, невыдуманность чувств и незаимствованность мысли, поэзия, отмеченная необычайной сосредоточенностью и взыскательностью нравственного начала, при всей ее чисто земной и телесной данности».
Этой публикацией газета фактически покаялась за вынужденное участие в том шабаше, который был организован вокруг имени Анны Ахматовой двумя десятилетиями ранее.
Официально же пресловутое постановление ЦК было признано ошибочным лишь в 1988 году. Следующий, 1989-й, был юбилейный — исполнялось 100 лет со дня рождения Ахматовой. «Известия» — вольно или невольно, тут остается только догадываться — отметили его оригинальным способом: ни слова не сказав о знаменательной дате, они опубликовали большое интервью со Львом Гумилевым на близкую ему научную тему. С заголовком: «Человечность превыше всего».
При жизни Анна Ахматова на родине не была удостоена никаких наград. Она в них и не нуждалась. Но одну — в Италии — все-таки получила. В 1964 году в городе Таормина ей была торжественно присуждена литературная премия «Этна-Таормина» –– по названию расположенного неподалеку знаменитого вулкана. Уже после ее кончины премия была преобразована в Международную поэтическую премию имени Анны Ахматовой. Первой ее получила Лариса Васильева, жена известинского собкора.
Автор — ведущий исторического клуба «Известий»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
