Некультурный подход
Вопрос о возвращении скифского золота не касается Украины. Россия не собирается вести переговоры с соседней страной по этому поводу, сообщил «Известиям» постоянный представитель Республики Крым (РК) при президенте РФ Георгий Мурадов. По его мнению, украинская сторона пытается получить предметы искусства мошенническим способом. При этом опрошенные «Известиями» европейские политики заявили, что ценности крымских музеев должны быть возвращены их законным владельцам.
Скифское золото — коллекция из более чем 2 тыс. экспонатов, которую Нидерланды уже несколько лет не возвращают Крыму. После воссоединения полуострова с РФ в 2014 году о своих правах на эти предметы искусства заявила Украина. Амстердам тогда приостановил передачу культурных ценностей до вынесения решения голландского суда или до момента, пока стороны не придут к общей договоренности. Постоянный представитель РК при президенте России Георгий Мурадов, однако, заявил «Известиям», что этот вопрос Киева «никак не касается».
— Мы с Украиной никаких переговоров не ведем. Это касается голландской стороны, с которой, разумеется, осуществляется диалог на уровне ведомств Российской Федерации и руководства крымских музеев. Попытка Украины присвоить себе исторические артефакты, которые были найдены на крымской земле и являются культурно-историческим достоянием народа Крыма, — попытка мошенничества, — сказал «Известиям» Георгий Мурадов. — Киев всячески пытается досадить крымчанам своей враждебной политикой, поскольку жители полуострова на референдуме в 2014 году сделали свой выбор. Ситуация вокруг скифского золота — пример такой мести.
По словам политика, требования Украины выглядят нелепо, так как ранее между Музеем Алларда Пирсона в Амстердаме и крымскими музеями были заключены конкретные соглашения. При этом культурные учреждения Крыма выполнили все свои обязательства, предоставчив коллекцию европейским коллегам. Голландская сторона не сделала этого до сих пор, отметил Георгий Мурадов.
— Решение голландского суда первой инстанции было абсолютно политизированным. Оно не учитывало международные конвенции, которые говорят о праве народов на свое культурное достояние, и многие другие правовые документы. Судебный процесс, однако, продолжается, и Россия приложит все усилия, чтобы крымчане не были ограблены, — заявил Георгий Мурадов.
Окружной суд в Амстердаме в декабре 2016 года постановил, что артефакты должны быть возвращены Украине. В 2017 году крымские музеи подали апелляцию, которая сейчас находится на рассмотрении суда второй инстанции.
Скифское золото использовалось для оформления выставки «Крым: золото и секреты Черного моря», проходившей с февраля по август 2014 года в Музее Алларда Пирсона в Амстердаме. Экспонаты передали голландской стороне Центральный музей Тавриды, Керченский историко-культурный заповедник, Бахчисарайский историко-культурный заповедник и национальный заповедник «Херсонес Таврический». Примечательно, что экспонаты, которые Нидерландам параллельно предоставил киевский музей, уже возвращены Украине.
— Скифское золото — общечеловеческое культурное наследие. Тем не менее у него может быть только один владелец. На референдуме крымчане высказались за присоединение к России. Это не означает, что регион и его жители должны быть лишены предметов искусства или какого-либо другого имущества. Международные институты обязаны учесть этот факт и потребовать от голландской стороны возвращения экспонатов крымским музеям, — сказал «Известиям» заместитель председателя комитета Европарламента по сотрудничеству с РФ Йиржи Машталка.
Депутат бельгийского парламента Анке Ван Дермеерш в беседе с «Известиями» также отметила, что скифское золото должно быть возвращено его законным владельцам в Республике Крым.
Опрошенные «Известиями» голландские политики отказались комментировать данный вопрос, отметив, что это «очень деликатная тема».
Активную работу по возвращению скифского золота ведет Министерство юстиции РФ. Директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский в апреле этого года заявил, что история вокруг скифского золота многому учит и России необходимо работать над «системой гарантий, которые должны быть и у государства, и у музея гарантиями того, что к ним всё вернется, а не так, как было в этом случае».
