«В «Ландышах» стреляешь из танка, играешь в снежки и ходишь в баню»
Роль Кати в сериале «Ландыши» сделала 24-летнюю актрису Нику Здорик национальной звездой. Их с Сергеем Городничим персонажей поклонники уже смело называют героями нашего времени. Ника уверена — такой успех накладывает только большую ответственность. О том, что ей пришлось пережить на съемках второго сезона, как она относится к хейту вокруг «Ландышей» и почему выпустила премьеру «Женитьбы» в театре Моссовета после всего трех репетиций, Ника рассказала в интервью «Известиям».
«Просто выпустите в кадр — я знаю, как буду это играть»
— Сериал «Ландыши» сделал вас звездой. Прошел год с премьеры первого сезона, и зрители вот-вот увидят продолжение на Wink. Как изменилась ваша жизнь?
— Кардинально. Прежде всего — из-за огромного количества людей, которые теперь следят за моим творчеством. До выхода сериала у меня было около 5 тыс. подписчиков, сейчас — больше 255 тыс. Аудитория — это самый наглядный показатель. Но я прекрасно понимаю, что популярность — это испытание. У нее есть две стороны. С одной — признание, любовь, аплодисменты, огромное количество предложений, деньги. С другой — очень важно остаться человеком и не потерять себя.
— Те самые медные трубы.
— Да. Когда на тебя обрушивается огромный поток предложений, очень важно грамотно выбирать и понимать, что будет дальше. Соблазн, конечно, велик. Но я шла к этому всю жизнь. И в какой-то момент получилось так, что в декабре была одним человеком, а в январе — совсем другим с точки зрения профессии.
Когда ты получаешь всё и сразу, важно сохранить трезвый ум. Потому что можно наделать ошибок. Я сейчас даже не про очевидные вещи, а про предложения, которые могут принести деньги здесь и сейчас, но потом испортить карьеру. Не использовать тебя напрямую, а просто увести не туда. Поэтому я очень многое фильтровала и от многих предложений отказывалась. Мне лучше меньше, да лучше.
— Сериал «Ландыши» набрал более 100 млн просмотров на разных платформах и стал одним из самых громких проектов года. Чем вы объясняете такую популярность?
— Я считаю, что главная победа — это химия и любовь между нами. Люди писали нам, что соскучились по простым историям, в которых можно узнать себя. Им надоело смотреть, как убивают, насилуют, издеваются. Надоели бесконечные мрачные сюжеты и суперфантастика. Людям хочется жизни, любви. Они же назвали персонажей сериала — Катю и Лёху — героями нашего времени.
А еще это, действительно, роль мечты. Я настолько понимала свою героиню, что мне хотелось сказать: просто выпустите в кадр — я знаю, как буду это играть. Здесь есть все, о чем мечтает любой артист: комедия, драма, мюзикл. Ты и поешь, и танцуешь, и плачешь, и стреляешь из танка, играешь в снежки, ходишь в баню, живешь в гарнизоне, летаешь на самолётах — вообще всё-всё-всё.
— «Ландыши» стали очень популярны среди военных и их семей. Я знаю, что вам очень многие пишут. Вы им отвечаете?
— Конечно, очень многим отвечаю. Сначала я чуть с ума не сошла, когда люди начали массово писать и делиться своими историями. Я очень эмпатичный человек. Не могу пройти мимо горя, боли — меня просто разрывает. Я и в жизни постоянно помогаю: бабушкам, бездомным. Мне их жалко. Сейчас учусь абстрагироваться. Не могу сказать, что стала холодной или черствой. Просто если каждую историю пропускать через себя, можно сойти с ума. А всем ты помочь не сможешь. Но я помогаю людям своим творчеством.
— Есть ли хейт из-за того, что в сериале фигурирует СВО?
— После первого сезона его почти не было. Где-то 98% отзывов были положительными. Хотя я понимаю, что хейт существует. Но он где-то за нашими спинами. Мне ни разу не стыдно за эту работу. Я горжусь «Ландышами». Для меня это не просто сериал — это моя жизнь.
«Мне наживую отрезали кусок кожи»
— Во втором сезоне сменился режиссер: вместо Александра Карпиловского пришел Илья Шпота, который до этого снимал клипы. Как это отразилось на съемках?
— У нас вообще сменилась почти вся группа — процентов на 80. По сути, остались только артисты. Этот сезон мне дался гораздо сложнее, в том числе с режиссерской точки зрения. Илья — замечательный, он прекрасно видит кадр и очень талантливый. Главный оператор Миша Шишебаров — его большой друг, они вместе сняли много клипов. Работали с большими мастерами.
В первом сезоне я просто доверилась Саше Карпиловскому. Он сам артист, поэтому нам было легко работать. Мы понимали друг друга с полуслова. Нас в институте учили: прежде чем стать режиссером, нужно отучиться на актера. Потому что техника — это техника, а играть всё равно нужно сердцем. Если играть только техникой — получится пустота.
Во втором сезоне мне этого иногда не хватало. Были моменты, в которых мы с Ильей расходились и это нормально. Мы помогали друг другу. Но на нас ещё давила огромная ответственность — вот эта табличка: «Герои времени». Ведь зрителю всё равно, что Ника — это Ника, а Катя — это Катя. В кадре отвечаю за всё я.
— В первом сезоне вы снимались при минус 30. Были ли экстремальные испытания во втором?
— Я обожгла ногу о байк. Причем так сильно, что потребовалась операция. Это случилось перед сменой в Крыму. Началось воспаление, поднялась температура. Мне наживую отрезали кусок кожи. Я даже врача ударила — от боли. Сейчас остался довольно большой шрам.
— Вы себя вообще не жалеете. Откуда это?
— Я просто не умею иначе. Нас так учили в институте. Один мой педагог говорил: «Работать надо кишками». Это значит, чтобы всё шло изнутри. Если тебя не трогает — зрителя тоже не тронет. Мне важно не просто развлекать, а говорить о том, что болит.
В моей жизни было много испытаний: сложные отношения, первая любовь, вторая — у меня вообще ничего просто так не бывает. Всё через преодоление, боль, слезы.
И всё, что вы видите в кадре, — это мои эмоции. Раньше меня не воспринимали как серьезную актрису. А после «Ландышей» стали предлагать. И я этому рада: драма мне интереснее, чем пустые роли богатых дочек и эскортниц.
— Помните, что купили на первый гонорар?
— Первые деньги я всегда отдавала маме. Даже когда зарабатывала 200–300 рублей, приносила ей. Я и сейчас часто езжу в Обнинск. У нас очень близкие отношения. Я ее очень люблю и благодарна за всё.
Недавно я открыла блокнотик, который папа дал нам заполнить 10 лет назад. Он попросил написать планы на три-пять-десять лет. У меня было написано: через 10 лет купить маме машину и себе квартиру в Москве. Ровно через 10 лет я это сделала. Это были две очень важные мечты еще с детства. Следующая — дом для мамы. Я очень на это надеюсь.
«Мужчина ведь хочет видеть рядом женщину, а я всё время воюю за свои границы»
— Параллельно с первой судьбоносной главной ролью в кино в театре Моссовета у вас тоже появилась первая главная роль — Агафьи Тихоновны в гоголевской «Женитьбе». При том, что вы всё еще числитесь в стажерской группе театра. Хочется ли вам, чтобы театра стало больше в жизни?
— Формально я числюсь в стажерской группе, потому что сейчас идет мой второй сезон в театре. Я бесконечно преклоняюсь перед художественным руководителем Евгением Марчелли и перед труппой за то, что меня до сих пор не выгнали (смеется). Потому что я отсутствую столько, сколько, мне кажется, не позволено отсутствовать ни одному артисту, — даже народному.
Гордиться, конечно, нечем. Но я благодарна Евгению Жозефовичу за то, что он меня терпит, поддерживает и отпускает. Буквально недавно он вызвал меня на разговор и предложил новую роль. Мне вообще не так важно, в какой группе я числюсь, — стажерской или нет. В театр Моссовета Марчелли меня пригласил сам.
Забавно: в институте мне внушали, что в театре у меня нет будущего, что я киноактриса и играю «как киношница». Меня так и называли — киношницей. Это был мой большой комплекс и страх: вдруг действительно не получится? И самое болезненное, что чаще всего это говорили люди, к которым я относилась максимально тепло.
— Судя по всему, это вас и закаляет.
— Да, именно отказы. Но, честно говоря, это мне и мешает в жизни. Особенно в отношениях. Мужчина ведь хочет видеть рядом женщину, а я всё время воюю за свои границы. Постоянно что-то доказываю: что я чего-то стою, что меня нельзя обесценивать, что я сильная, независимая. Я действительно очень сильная для своих 24 лет. Хотя надеюсь, что со временем придет какая-то мудрость, плавность. Сейчас я очень категорична: у меня либо черное, либо белое, либо правильно, либо неправильно — без полутонов.
Мне, конечно, хочется играть роли, которые берут за душу. Я бы очень хотела сыграть Наташу Ростову, Анну Каренину — мне безумно интересна классика.
— В «Женитьбе» вы выходите на сцену с Ольгой Остроумовой, Валерием Ерёменко, Александром Яцко. Как складывалось взаимодействие с такими большими артистами?
— Ох, как бы я хотела вам рассказать про полноценную работу с ними! Этот спектакль Евгений Жозефович изначально ставил на меня, а потом уже собирал остальных артистов. Но именно в этот момент у меня началась сумасшедшая занятость, и я стала пропускать репетиции.
Тогда на всякий случай ввели еще одну актрису. Марчелли понял ситуацию и отпустил меня. В итоге я была только на первых трех репетициях — читках. Через несколько месяцев пришла на прогон, села в зал. До пресс-показа оставалось два дня. Спектакль был полностью готов. Смотрю и говорю Евгению Жозефовичу: «Я хочу играть». Он отвечает: «Ника, вы же не репетировали». Я попросила просто дать мне попробовать. В итоге всё записала на видео. За один день выучила материал и через два дня вышла на сцену. Сейчас я нарабатываю то, что было упущено, углубляю свою героиню.
— Я была на этом спектакле. Вы абсолютно бесстрашная.
— Когда мне что-то действительно нужно и интересно, я могу делать фантастические вещи. А если мне неинтересно и нет мотивации, не сделаю даже элементарного. Я очень четко понимаю, что дает развитие, а что — просто деньги. И если стоит выбор между проектом ради денег и проектом ради роста, я всегда выбираю рост.
В нашей индустрии так устроено: если на роль пробуются две девушки и одна уже с именем, а другая — без, но очень талантливая, в 85% случаев выберут ту, у которой есть имя. Поэтому у нас и снимаются одни и те же люди. И здесь я бесконечно благодарна Светлане Сергеевне Дружининой — именно она открыла меня в кино, поверила в меня и дала возможность учиться дальше.
В «Ландышах», кстати, тоже хотели утвердить другую актрису. Пробы проходили долго, и в последний момент появилась Здорик, буквально запрыгнула в последний вагон — и ее утвердили. Но я уверена, что это не случайность. Кто верит в случайности, тот не верит в Бога. Это судьба. И, как бы нескромно это ни звучало, я это заслужила.
