За тех, кому причинили: почему за драки детей расплачиваются школы
В оренбургской гимназии в январе 2025 года один ребенок избил другого, нанеся ему тяжкий вред здоровью. Родители пострадавшего обратились в суд, чтобы взыскать компенсацию морального вреда, вот только заплатили за инцидент не родители обидчика, а школа. За «разборки» детей до 14 лет почти всегда платит образовательная организация — такая судебная практика сложилась в России. «Известия» разобрались, в каких случаях школу могут признать невиновной и работает ли эта практика в случае буллинга.
За что выплатила компенсацию школа
Центральный районный суд Оренбурга вынес решение по иску родителей ученика гимназии № 7 еще в середине ноября, но известно об этом деле стало только сейчас. Согласно заявлению, сын ответчиков «из хулиганских побуждений» нанес сыну истцов тяжкие телесные повреждения. Их характер не раскрывается, а суд не публикует материалы заседания.
Изначально компенсацию морального вреда требовали взыскать с родителей обидчика, однако затем ответчиком стала школа. В итоге гимназия вынуждена будет выплатить компенсацию морального вреда в пользу несовершеннолетнего в размере 200 тыс. рублей, в пользу родителей — 75 тыс. рублей и в пользу родной сестры несовершеннолетнего — еще 50 тыс. рублей. Итого драка двух подростков обошлась школе в 325 тыс. рублей.
Начальница управления образования администрации Оренбурга Елена Глуховская в комментарии «Известиям» подчеркнула, что была проинформирована о судебном процессе, но управление не было стороной процесса и на заседаниях не присутствовало. Она указала, что по закону «Об образовании» школа «должна создавать безопасные условия обучения, воспитания обучающихся, присмотра и ухода за обучающимися».
Управление образования не проводило и собственного расследования несчастного случая, так как это прерогатива самой школы. Разбирательством внутри гимназии занималась комиссия во главе с директором, сотрудниками и председателем совета старшеклассников. В итоге директор ограничился вынесением дисциплинарного взыскания дежурному учителю.
Почему виновата школа
Судебная практика такова, что школы почти всегда оказываются виноваты в подобных ситуациях, говорит частнопрактикующий юрист Олег Самсонов. Он привел в пример несколько похожих дел, которые рассматривались судами по всей России за последние годы.
Так, в Хабаровском крае в марте 2025 года родители ребенка, пострадавшего в драке, отсудили у школы компенсацию расходов на лечение (7,5 тыс. рублей), компенсацию морального вреда (200 тыс. рублей) и возмещение расходов на оплату услуг юриста (20 тыс. рублей). Еще 60 тыс. рублей школа в селе Восточном вынуждена была оплатить за проведение судебной экспертизы. Почти в 300 тыс. рублей школе обошелся конфликт, когда школьник ударил «один раз кулаком в лицо» другому школьнику.
Еще одно дело — из Свердловской области. В Качканаре рассматривался конфликт детей, произошедший в декабре 2023 года. Тогда подросток, выйдя из здания школы, избил девочку: на глазах одноклассников нанес около пяти ударов в лицо, дважды ударил ногой. Пришлось обращаться к хирургу и неврологу и 20 дней лечиться дома.
Качканарский суд спустя полгода привлек к ответственности и школу, и родителей обидчика девочки: по 50 тыс. рублей в счет возмещения материального ущерба.
Суды признают школы виноватыми в этих происшествиях, потому что образовательная организация должна обеспечивать безопасность ребенка. При этом школа априори виновата: именно она должна доказать свою невиновность в случае, если один малолетний причинил вред другому, то есть убедить суд, что приняла все необходимые меры, пояснил Олег Самсонов.
На практике это означает, что в образовательной организации должны выявляться и фиксироваться все факты агрессивного поведения ребенка. После этого он должен пройти школьного психолога, при необходимости информация должна дойти до органов опеки и попечительства, отдела МВД по делам несовершеннолетних и т.д.
— Если школа эти шаги не делает, она по умолчанию виновна, — отметил Олег Самсонов. — Но даже если школа сделала всё необходимое, всё равно будет рассматриваться вопрос, как дежурили учителя, где стояли камеры и т.д. Если этот порядок будет соблюден, то каким-то чудом школа может избежать ответственности. Но вся судебная практика по этому вопросу, с которой я знаком, показывает, что в случае конфликта детей до 14 лет именно школа выплачивает компенсацию.
Немного иначе оцениваются ситуации, когда конфликт происходит между школьниками от 14 до 18 лет, когда дети уже вступают в возраст уголовной ответственности.
Виновата ли школа в травле учеников
Аналогичная практика сложилась и в ситуации с буллингом детей. Например, в этом году в Хабаровской области суд потребовал от школы выплатить 270 тыс. рублей в качестве компенсации морального ущерба за то, что ребенок подвергался травле.
Родители девочки из села под Хабаровском обратились в суд с заявлением, что их дочь с 2021 по 2024 год сталкивалась с буллингом и иными проявлениями насилия, однако все обращения в адрес компетентных органов по факту происходящего оставались безрезультатны. 270 тыс. рублей взыскали со школы в феврале 2025 года, после чего образовательная организация в течение года пыталась оспорить решение, однако так и не смогла этого добиться. Школа пыталась, в частности, доказать, что проводит в школе мероприятия для профилактики буллинга, но этого оказалось недостаточно.
В ситуации с травлей, отмечает Олег Самсонов, истец также должен доказать факт систематических издевательств над ребенком. Только в этом случае наступает презумпция вины школы — и до этого доходит не всегда. Так, в деле одной из частных московских школ факты буллинга родителям доказать не удалось, и суды всех инстанций отказали в удовлетворении заявления.
С другой стороны, в деле о самоубийстве несовершеннолетнего учащегося Шипицынского агропромышленного техникума в Архангельской области в 2024 году именно учебное заведение было признано виновным, так как педагог-психолог, работавший с погибшим, выявил у него психологические отклонения, но не довел эту информацию до сведения матери, пояснил юрист.
— В части буллинга ответственность школы обычно выводится не из ответственности за чужие слова, а из ненадлежащего исполнения ею обязанностей по обеспечению безопасности и защиты прав обучающегося, — пояснила «Известиям» юрист ЮК «Легес Бюро» Ольга Турунина. — Если школе было известно (либо должно было быть известно) о травле из обращений родителей и ребенка, докладных, сообщений педагогов, медицинских документов и иных источников, но она не приняла разумных и своевременных мер, суд, как правило, расценивает это как ненадлежащее обеспечение безопасной среды.
Она подчеркивает, что защититься школа может только с помощью документов и фактических действий, которые подтвердят реальность, а не формальность надзора на переменах, своевременную реакцию на происшествие, принятие мер по урегулированию конфликта и профилактике повторения и т.д.
Как школы реагируют на обвинительные решения
Председатель профсоюза «Учитель» Дмитрий Казаков подчеркивает, что школа в первую очередь должна стать средой, где дети будут чувствовать себя в безопасности. Однако исключить это невозможно, и всякий раз, когда дети в результате шалости или несчастного случая травмируются, эти ситуации рассматриваются с точки зрения вины школы, сказал собеседник «Известий».
В итоге «сейчас в школах детям запрещено практически всё», замечает Дмитрий Казаков. Доходит до того, что в большинстве учебных заведений детям вообще запрещено выходить на улицу на перемене, встречаются и попытки закрыть их в классах под присмотром учителя: не дай бог, чтобы кто-то травмировался.
— Здесь должен быть здравый смысл, но его, к сожалению, нет. Надзорные органы очень серьезно следят за травмами в школах. Это важно, но не стоит вешать на школу всю ответственность даже за самые мелкие травмы. Любая активность детей просто гасится. Такое положение дел — предмет для обсуждения в родительском и учительском сообществе, — считает Дмитрий Казаков.
