«Козлиные тапки» — главный тренд осени в России: что такое таби, почему так популярны, фото, цена
- Статьи
- Страна
- «Козлиные тапки» — главный тренд осени в России: что такое таби, почему так популярны, фото, цена
Россия привыкла догонять мировые тренды с запозданием, но в этот раз всё иначе. На пике популярности — таби, обувь японского происхождения, которую Maison Margiela превратил в объект модного культа. Только в августе россияне приобрели такие пары на сумму свыше 600 млн рублей. И это не случайный всплеск, а знак того, что в нашу моду вошла настоящая классика. Как утилитарные носки XV века превратились в иконический объект высокой моды и почему их феномен отражает диалог Востока и Запада — разбираемся в материале «Известий».
Больше чем просто тренд
Российская мода сегодня находится в состоянии поиска идентичности. С одной стороны, рынок всё еще ориентируется на западные тренды, с другой — всё больше потребителей обращают внимание на вещи с историей и культурным контекстом. И именно в этой точке интересы совпали.
По данным Центра перспективных технологий (ЦРПТ), в последний месяц лета россияне потратили на таби около 600 млн рублей. Данная сумма стала рекордной за последние четыре года. А траты на эксцентричную обувь даже превысили расходы на кофе, рестораны и продукты. Лидерами покупок, как и ожидалось, оказались Москва и Санкт-Петербург.
Подобный всплеск интереса к таби показывает, что речь идет не о мимолетном капризе модников, а о глубоком культурном феномене. Чтобы понять, почему японские «двуносые» сапоги превратились в символ современного стиля и завоевали российский рынок, стоит вернуться к их истокам и проследить путь — от XV века до подиумов Maison Margiela.
Японские носки-таби
Несмотря на то, что таби сегодня неразрывно ассоциируются с наследием Мартина Маржелы, называть их абсолютно уникальным изобретением было бы серьезным преувеличением. Ведь идея обуви с раздвоенным носком появилась задолго до бельгийского дизайнера. Первые таби возникли еще в XV веке, когда в Японии начали импортировать хлопок из Китая. Так, новый материал дал жизнь множеству изделий, в числе которых оказались и носки. Их форма была напрямую связана с главной обувью того времени — деревянными сандалиями гэта с ремешком, проходившим между пальцами. Именно для них и были придуманы хлопковые носки до щиколотки с разделением. Так и появились первые таби.
На протяжении периода Эдо такие носки стали неотъемлемой частью японского гардероба и одновременно — социальным маркером. Цвет изделий регулировался нормами феодальной иерархии: крестьяне носили таби цвета индиго, для торжественных случаев выбирали белый, а самураи могли позволить себе любые оттенки, кроме фиолетового и золотого, которые были привилегией знати.
Конструкция таби заметно отличалась от привычных западных носков. Они шились из трех отдельных кусков ткани. Два формировали верх, соединяясь в области между пальцами, а третий использовался для подошвы. Благодаря этому таби можно было считать не просто носками, а полноценной обувью.
С изобретением массового производства резины таби эволюционировали в дзика-таби — сапоги, созданные Токудзиро Исибаси, чья семья занималась резиновым бизнесом (его брат основал компанию Bridgestone). Такой вариант стал рабочей обувью для фермеров, строителей, рикш и разнорабочих. Считалось, что разделенный носок повышает подвижность. А во время Второй мировой войны дзика-таби стали частью военной экипировки японских солдат. Австралийские военные, столкнувшись с ними в Тихом океане, были впечатлены этой необычной обувью, но ее характерные следы имели и обратный эффект — противника стало легко отслеживать.
После войны таби продолжили влиять на Запад. В 1951 году японский бегун Сигэки Танака выиграл Бостонский марафон в кроссовках, созданных по мотивам традиционных таби. Хотя успех и был громким, в США обувь с раздельным носом долго воспринималась скорее как экзотика и не вызывала волны немедленных подражаний.
Maison Margiela и рождение легенды
До культового статуса таби на Западе оставалось еще почти 40 лет. Сами по себе экзотические японские сапоги долгое время не привлекали внимания, их никто не спешил копировать или адаптировать под европейский рынок. Ситуацию изменило появление на сцене Мартина Маржелы — человека, которому суждено было превратить «странную обувь с раздвоенным носом» в глобальный модный феномен.
Биографию дизайнера описать непросто, так как он сознательно выстроил вокруг себя ореол таинственности. За всю карьеру Маржела дал лишь несколько коротких интервью по факсу, никогда не появлялся на публике, даже на собственных показах, и всегда говорил от первого лица во множественном числе, подчеркивая коллективную природу своей работы. Известно всего несколько его фотографий, сделанных в 1990-е, и то нет уверенности, что на них действительно он. Всё, что мы знаем о Маржеле — это фрагменты из рассказов коллег, знакомых и документалиста Райнера Хольцемера, которому удалось приблизиться к нему ближе других.
Так, официальные сведения сводятся к следующему. Будущий кутюрье родился в 1957 году в бельгийском Генке. Еще в подростковом возрасте он случайно увидел телепередачу с участием Андре Куррежа и Пако Рабана и загорелся идеей работать с одеждой. Юный Мартин начал собирать вещи в секонд-хендах, экспериментировать с образами, перешивать находки и создавать из них неожиданные комбинации. Его подход был авангардным: из шести старых рубашек он мог сшить одну, пиджак выворачивал наизнанку, а брюки соединял с винтажными жакетами.
В 1979 году Маржела окончил Королевскую академию изящных искусств в Антверпене, а спустя несколько лет переехал в Париж с твердым намерением попасть к Жан-Полю Готье. По легенде, он буквально дежурил в приемной модного дома, пока наконец не добился встречи. Готье оценил его талант и, вопреки ожиданиям, не взял его в стажеры, а заявил: «Такому дарованию не нужны практики — открывай собственный бренд». Тем не менее Маржела всё же проработал у него три года, прежде чем в 1987 году решился на самостоятельный шаг.
Вместе со своей подругой и соратницей Дженни Мейренс, владелицей брюссельского концепт-бутика, он основал Maison Martin Margiela. И уже с самого первого показа в 1988 году дизайнер произвел фурор. Пока модный мир утопал в блеске и гламуре, Маржела сделал ставку на арт-перформанс. Показы устраивались в заброшенных складах и дворах, модели выходили в масках, спотыкались на подиуме, а первые ряды занимали дети с парижских окраин, вытесняя «икон индустрии».
Приглашения на дебютный показ он разместил в бесплатной газете «Из рук в руки», купил сотню экземпляров и отправил их ключевым фигурам индустрии. Те, кто пришел в скромный театр Café de la Gare, увидели белый подиум, на котором модели оставляли красные «копытные» следы — визитную карточку таби, обуви, которой вскоре суждено было стать легендой.
Случайности — не случайны
Еще до запуска собственного модного дома Мартин Маржела был одержим идеей создать обувь, которая станет по-настоящему новаторской.
«Для меня самые важные детали силуэта — плечи и обувь. Всё остальное лишь заполняет пространство между ними», — говорил он в документальном фильме «Маржела: своими словами».
Однако в конце XX века казалось, что уже невозможно изобрести что-то радикально новое. Решение пришло после поездки в Японию, где Маржела впервые увидел рабочих в ботинках с раздвоенным носом. Мастер деконструкции мгновенно понял, что может перенести идею на высокие каблуки и превратить утилитарную форму в объект моды. Вдобавок бельгиец не был бы самим собой, если бы не задумал изготовить собственную версию таби телесного цвета, чтобы обувь выглядела как «вторая кожа».
Долгое время ни одна мастерская в Европе не решалась взяться за такой эксперимент, пока один из сотрудников Jean Paul Gaultier не познакомил дизайнера с итальянским сапожником по фамилии Загато. Тот загорелся проектом и воплотил эксцентричные эскизы в жизнь.
На дебютном показе 1988 года подошвы таби специально обмакнули в красную краску. Маржела хотел, чтобы их запомнили, и придумать более эффектный жест было трудно. На втором шоу дизайнер пошел еще дальше, он сшил капсульную коллекцию пиджаков из белой ткани, испачканной следами от этих ботинок. С тех пор таби появлялись на каждом показе: не из-за мгновенного успеха, а скорее по необходимости. У Maison Martin Margiela не было средств на разработку новой обуви, и старые модели просто перекрашивали самой обычной краской для стен.
Так таби стали узнаваемым символом бренда. Когда дела пошли в гору, Маржела начал экспериментировать с материалами и формами, не изменяя самой идее. На подиумах появлялись таби из замши и сатина, расшитые пайетками и покрытые глиттером, на шпильках и плоском ходу, в формате кроссовок, сандалий и ботфортов. Самой провокационной версией стала таби-подошва, которую предлагалось просто приматывать к ногам скотчем — прозрачная лента шла в комплекте.
Мир таби
Раз уж Мартин Маржела не изобрел саму форму таби, никаких патентов на нее у модного дома так и не появилось. Поэтому как только французская интерпретация японских ботинок стала символом авангардного люкса, многие бренды решили повторить успех. Первым это сделал Nike, представив в 1996 году кроссовки Air Rift. Официально дизайнеры вдохновлялись обувью кенийских бегунов, но узнаваемый силуэт с раздвоенным мыском ни с чем не спутаешь. Популярность модели оказалась настолько высокой, что бренд до сих пор регулярно возвращает ее в свои коллекции.
Японский Suicoke тоже активно играет с формой, предлагая эксперименты вроде силуэта Bita-V, а молодой бренд ILYSM, основанный бывшим дизайнером Yeezy Сарой Харамильо, выпускает яркие таби в броских расцветках. Сегодня, спустя 36 лет после громкого дебюта на подиумах, обувь с раздвоенным носом не теряет актуальности.
Более того, по версии авторитетных глянцевых изданий, именно таби стали самой популярной обувью 2025 года — во многом благодаря звездам и инфлюенсерам, которые выбирают их для выходов на красные дорожки. Россия тоже не осталась в стороне. На маркетплейсах всё чаще можно встретить таби самых разных форматов — от доступных моделей до люксовых версий, что лишь подтверждает: сегодня у этой обуви найдется покупатель на любой вкус и кошелек.
Чем больше пальцев, тем моднее
Несмотря на популярность двуносой обуви, истинные модники пошли дальше. Сейчас в узких кругах особой популярностью пользуются FiveFingers от бренда Vibram — обувь, в которой каждый палец получает собственный «карман». Первоначально созданные как спортивная альтернатива кроссовкам для бега и йоги, файвфингерсы неожиданно стали объектом внимания fashion-сообщества. Их радикальный внешний вид идеально вписывается в эстетику постиронии — чем страннее, тем интереснее.
Если таби представляют собой культурный мост между Востоком и Западом, то Vibram FiveFingers можно назвать символом новой модной эпохи, где функциональность и радикальный дизайн сливаются воедино. В них есть дух эксперимента, близкий к идеям Maison Margiela, то есть стремление нарушить привычные границы, показать, что мода может быть одновременно утилитарной и концептуальной.
В России FiveFingers пока остаются нишевым выбором — их чаще можно встретить в йога-студиях или в среде «избранных», которые не боятся экспериментировать с образом. Но как показывает пример таби, именно такие радикальные эксперименты со временем становятся символами эпохи. Возможно, вскоре «обувь с пятью пальцами» перестанет быть экзотикой и превратится в очередной объект массового желания.
