- Статьи
- Общество
- Про роды и людей: калининградским врачам повторно запросили сроки трехлетней давности
Про роды и людей: калининградским врачам повторно запросили сроки трехлетней давности
Прокуратура запросила для калининградских врачей Элины Сушкевич и Елены Белой 9 и 9,5 года колонии по делу об убийстве младенца. К такому сроку их уже приговаривали в сентябре 2022 года, но тогда Верховный суд отправил дело на новое рассмотрение. По версии следствия, в 2018-м Сушкевич по просьбе Белой ввела родившемуся на свет нежизнеспособному младенцу смертельную дозу сульфата магния. Так врачи решили сымитировать внутриутробную смерть ребенка, чтобы не портить показатели роддома. В своем последнем слове перед оглашением приговора подсудимые вину не признали. Подробности дела — в материале «Известий».
За что судят калининградских врачей
В ходе прений сторон в Мособлсуде прокуратура попросила суд приговорить неонатолога Элину Сушкевич и бывшего главврача Калининградского роддома №4 Елену Белую к 9 и 9,5 года колонии по делу об убийстве младенца. Также гособвинитель просил запретить Белой и Сушкевич заниматься врачебной деятельности сроком на три года.
Дело калининградских врачей рассматривается во второй раз — в сентябре 2022 года им уже выносили обвинительный приговор. Тогда им назначили аналогичные сроки, однако Верховный суд отправил дело на новое рассмотрение. Теперь присяжные единогласно признали Белую и Сушкевич виновными в умышленном причинении смерти ребенку.
По версии следствия, 5 ноября 2018 года в роддом №4 Калининграда поступила гражданка Узбекистана Заримхон Ахмедова, которая родила сильно недоношенного мальчика весом около 700 г. В роддом вызвали реанимационную бригаду неонатологов областного перинатального центра. В числе приехавших врачей была и анестезиолог-реаниматолог Элина Сушкевич.
Врач Елена Белая, обвиняемая в убийстве младенца в роддоме Калининграда, в Московском областном суде
Исполняющая обязанности главврача роддома Елена Белая, как полагают следователи, поручила прибывшей Сушкевич ввести младенцу летальную дозу сульфата магния, чтобы имитировать его смерть еще в утробе матери. Высокие показатели магния в организме младенца при вскрытии могли бы заставить судмедэкспертов поверить в эту версию, полагают следователи.
В качестве мотива они называют тот факт, что Белая тогда ждала переназначения на должность главврача. А ухудшение показателей младенческой смертности могло повлиять на это решение. В материалах дела есть аудиозапись разговора Белой с подчиненными 6 ноября 2018 года, то есть на следующее утро после смерти младенца. На записи бывшая главврач отчитывает подчиненных и требует переписать медицинскую историю ребенка.
Врач Элина Сушкевич, обвиняемая в убийстве младенца в роддоме Калининграда, в Московском областном суде
Как рассказала «Известиям» представитель матери погибшего ребенка Лариса Гусева, обвинение в адрес врачей строилось на результатах судмедэкспертизы, которая показала большую концентрацию сульфата магния во внутренних органах младенца.
— Когда следствие начало с этим разбираться, врачи четвертого роддома начали давать показания в отношении Белой и Сушкевич, — сказала адвокат. — Их показания в совокупности с экспертизой легли в основу обвинения.
По словам свидетелей, после смерти ребенка Елена Белая приказала переписать историю родов — указать, что ребенок родился мертвым.
Что ранее говорили подсудимые
Фальсификация документов — единственное, в чем Элина Сушкевич признала вину. Она заявила суду, что по просьбе Белой действительно внесла изменения в медицинскую карту.
— Но я не вводила ребенку магнезию, Белая меня об этом не просила, — заявила Сушкевич в суде в октябре 2020 года.
Подсудимая рассказала свою версию событий. По ее словам, когда она приехала на вызов в роддом №4, Белая пригласила ее и завотделением новорожденных Татьяну Косареву в кабинет. Там они обсуждали состояние ребенка и прогнозы по его выхаживанию. По словам Сушкевич, она сказала, что прогнозы плохие и ребенок тяжелый.
— Тогда она (Белая. — «Известия») спросила: «Что вы делаете с такими детьми, чтобы они не были такими тяжелыми?», — рассказывает неонатолог. — Я ответила, что лечение таких детей начинается еще в родзале. У меня все мысли были только о ребенке, я не стала продолжать этот разговор с Белой и ушла в палату интенсивной терапии.
Там Сушкевич обнаружила, что медсестра поставила младенцу не все капельницы, которые она назначила. Неонатолог напомнила о нужных лекарствах, медсестра выполнила рекомендации и ушла. Затем появилась Татьяна Косарева, и монитор, подключенный к находящемуся на ИВЛ ребенку, запищал, показатели его сердцебиения стали падать. Сушкевич вместе с Татьяной Косаревой начали выполнять реанимационные мероприятия.
— Я начала делать ему непрямой массаж сердца и дала указание Татьяне Косаревой набрать адреналин, — сказала Сушкевич. — Это не дало эффекта, сердце не прослушивалось, и реанимацию пришлось прекратить.
Далее Сушкевич заполнила документы, где написала обо всех действиях. Позднее документы были переписаны — ребенка записали в «антенаталы» (мертворожденные).
Что говорят о произошедшем другие врачи
После первого обвинительного приговора в сентябре 2022 года представители медицинского сообщества стали активно вступаться за Белую и Сушкевич. Так, к примеру, врач-токсиколог, профессор кафедры детской анестезиологии и интенсивной терапии РНИМУ им. Н.И. Пирогова Галина Суходолова в 2022-м опубликовала открытое письмо, в котором заявила, что в деле нет «вещественных доказательств внутривенного введения сульфата магния глубоконедоношенному новорожденному ребенку».
«Высокое, по мнению судмедэксперта, содержание магния было выявлено не в крови, а в органах новорожденного ребенка: в печени, почках и стенке желудка (…) За одну или даже четыре минуты (которые якобы прошли с момента инкриминируемой инъекции до смерти младенца) никакой магний в стенку желудка или в почку в большом или малом количестве попасть из крови никак не мог», — написала она.
Президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль после вердикта присяжных 30 июля 2025 года в Мособлсуде заявил «Известиям», что большая концентрация сульфата магния в органах младенца не могла служить доказательством его убийства.
— Я убежден, что ребенка не убивали и никакой магнезии не вводили, — сказал врач. — Нет никаких доказательств этого — нет шприца, нет ампулы, нет свидетелей. Есть только доктор, завотделением, которая была заинтересована в наказании Сушкевич, иначе (за фальсификацию документов. — «Известия») отвечала бы она.
Леонид Рошаль считает невозможной ситуацию, при которой завотделения новорожденных, находясь в палате, где лежал ребенок, спокойно наблюдала бы за тем, как ему пытаются ввести смертельный укол.
— Если при мне берут шприц с магнезией, чтобы ввести ее младенцу в пупочную вену, я что, буду молчать? Я буду орать на всю клинику, — сказал врач. — А она промолчала. И стала свидетелем этого как будто бы убийства.
Вероятно, глубоко недоношенный мальчик родился в агональном состоянии и умер потому, что был нежизнеспособен, рассуждает он. Показания врачей на Сушкевич хирург также не считает доказательством преступления. По его мнению, они, скорее, служат доказательством «нездоровой обстановки», которая сложилась в калининградском роддоме на момент инцидента. Вместе с тем Леонид Рошаль заявил, что считает Белую виновной в подделке медицинских документов.
При этом не все представители медицинского сообщества уверены в невиновности подсудимых. Например, редактор профессионального сайта «Медицинская Россия» Игорь Артюхов напомнил о компрометирующем разговоре Белой с врачами и ее указании о фальсификации документов, считая это весомыми доказательствами ее вины.
На суде выступила и акушер-гинеколог, которая принимала роды у потерпевшей.
— Ребенок был живой, и мать очень беспокоилась за него, потому что знала о его тяжелом состоянии, — сказала врач. — На общем собрании все врачи также знали о состоянии ребенка.
Что было на прениях сторон
Потерпевшая Заримхон Ахмедова приняла участие в заседании по видеосвязи и заявила гражданский иск на 2 млн рублей о возмещении морального вреда — по одному миллиону к каждой подсудимой.
— Это был долгожданный ребенок, мы его очень ждали, — сказала она. — Мне столько лет было больно. Я долго не могла забеременеть и потеряла ребенка из-за вас.
— Считаю требования потерпевшей аморальными, — заявила в ответном слове Елена Белая. — Она (потерпевшая. — «Известия») не исследовалась после первого выкидыша, поменяла климат, не наблюдалась по беременности. На приеме ей была предложена госпитализация, и она отказалась от нее.
Элина Сушкевич, в свою очередь, тоже не признала гражданский иск.
— Я против иска, как жизнь ребенка можно оценить деньгами? — сказала она. — Я не признаю свою вину, но, если это поможет Ахмедовой заглушить ее боль, это моя человеческая позиция — я готова выплатить.
Также подсудимые выступили против заявленных процессуальных издержек, отметив, что у них нет постоянной работы и нет источников дохода. Тем не менее иск приобщили к делу.
Адвокат Сушкевич Вячеслав Жуковский в своем выступлении заявил, что у его подзащитной наблюдался «риск суицидальной реакции на психотравмирующую ситуацию», связанную с уголовным преследованием.
— Это нормальная реакция человека, который спасает жизни детей, а ее обвиняют в смерти младенца, — утверждает адвокат. — Подсудимые находятся под стражей 5 лет и 10 месяцев, в условиях правовой неопределенности, и это привело к эмоциональному истощению. Но Сушкевич не признает вину, она продолжает бороться.
«Нет никакого мотива, чтобы лишать жизни человека, и нет никакой статистики», говорит второй адвокат Сушкевич Камиль Бабасов.
— Мы не видели никакого шприца и никаких доказательств, мы не согласны с вердиктом присяжных, — заявил он.
Защита Белой с этими доводами согласилась.
— Ваша честь, дело сфабриковано, оно заказное, — сказала врач в своем последнем слове. — То, что происходит на аудиозаписи, — меня спровоцировали на конфликт и написали на меня заявление.
Сушкевич в своем последнем слове указала на совершенно разные возможности перинатального центра и роддома в части выхаживания глубоко недоношенных детей. По ее мнению, «ребенок Ахмедовой оказался не в то время и не в том месте».
— Экспертам (проводившим по делу экспертизу. — «Известия»), не было известно, как ребенку была оказана помощь, — сказала она. — Для меня Ахмедова не является потерпевшей. Она для меня мама, которая потеряла своего ребенка. Для спасения ребенка с моей стороны я произвела все действия.
Подсудимые однажды уже обжаловали обвинительный приговор, и в случае вынесения нового никто не может дать гарантию, что процесс не повторится, поделился мнением с «Известиями» адвокат адвокатского бюро «Авекс Юст» Егор Панин.
— Не факт, что новый обвинительный приговор выдержит последующее обжалование, — сказал эксперт. — Есть ощущение, что и это рассмотрение — заход на новый круг. По всей видимости, подсудимые будут биться за свою невиновность, пока такая возможность представляется.
Если присяжные заседатели вынесли подсудимым обвинительный вердикт, то суд практически наверняка постановит обвинительный приговор, полагает адвокат Московской коллегии адвокатов «Аронов и партнеры» Андрей Орлов.
При этом срок лишения свободы по новому приговору может быть как мягче, так и строже предыдущего, указал Андрей Орлов.
