Бить в оппозиции: как юань и доллар будут править миром
Доллар в обозримом будущем потеряет статус единственной глобальной резервной валюты. Однако заменой ему будет не многовалютный хаос, не возвращение привязки к золоту и не полное замещение доллара какой-либо иной валютой. Куда более вероятно, что новая международная финансовая система будет биполярной, основанной на оппозиции доллара и юаня, как двух валют самых крупных экономик мира. Такую гипотезу высказал финансовый аналитик Нуриэль Рубини, в свое время точно предсказавший наступление глобального финансового кризиса в 2008 году и прозванный за это Доктор Погибель, в своей заметке в The Financial Times. Подробности — в материале «Известий».
Запрос на замену
Споры вокруг «непомерной привилегии» американского доллара и его статуса как доминирующей мировой резервной валюты ведутся все последние полвека после замены Бреттон-Вудской системы на Ямайскую. Тогда доллар был окончательно отвязан от золота, что произошло именно после масштабной попытки обмена «американца» на драгметалл со стороны Франции. В последние годы на фоне усиления торговых, холодных и горячих войн, санкций и ослабления процессов глобализации эти разговоры стали намного громче. Множество политиков, экономистов, финансовых аналитиков и инвесторов предлагали свои версии новейшей финансовой архитектуры мира, которая должна со временем заменить существующую.
По мнению «глобального кочевника» Нуриэля Рубини, сейчас работающего главным экономистом инвестиционного фонда Atlas Capital, геополитическое противостояние в мире и превращение доллара США в оружие неизбежно приведет к ускорению процессов дедолларизации. Дополнительный и очень полезный инструмент «ревизионистским державам» (так Рубини называет Россию, Китай и Иран) дадут испытываемые сейчас цифровые валюты ЦБ, которые значительно облегчат проблему внутренних и трансграничных платежей.
В пользу сохранения существующей долларовой системы международной торговли и финансов выдвигается несколько довольно сильных аргументов. Первый из них — эмоциональный: доллар, возможно, плох, но альтернативы еще хуже. Как говорил бывший министр финансов США Ларри Саммерс, «Европа — это музей, Япония — дом престарелых, а Китай — тюрьма». Другие говорили, что долларовая гегемония подкрепляется уже самим фактом широкого распространения доллара — сложно отказаться от того, что используется повсеместно.
Третий аргумент заключается в том, что в условиях контроля над движением капитала и отсутствия плавающего рыночного курса главный возможный конкурент доллара — юань — не может считаться свободно конвертируемой валютой. А значит, и мировой резервной денежной единицей ему не быть.
Наконец, есть еще одно соображение технического характера. Доллар стал тем, чем есть, благодаря десятилетиям поддержания торгового дефицита, что повышало спрос на американский дензнак в остальном мире. Таким образом, только валюта страны с дефицитной торговлей может стать поистине глобальной.
Итог, считают скептики, немного предсказуем: все попытки потеснить доллар с мирового пьедестала заканчивались ничем. Потерпели неудачу и инструменты для международных торговых расчетов вроде специальных прав заимствования МВФ. Получается, что «многополярная» мировая финансовая система в современных обстоятельствах невозможна.
Доминируй, пожинай
Все эти соображения вполне рациональны, считает Доктор Погибель. Всё же меняющиеся у нас на глазах условия в будущем или настоящем сделают их устаревшими. Инвестор предложил свои контрдоводы к существующему консенсусу сторонников доллара. Причем, по его словам, многовалютная новая система не слишком вероятна, а вот бивалютная (доллар и юань) вполне реальна.
Во-первых, отмечает Рубини, отсутствие контроля над капиталом или плавающий курс совершенно не обязательны для получения статуса резервной валюты. В конце концов, с 1945 по 1976 год доллар и другие валюты были привязаны к доллару, а их курсы были зафиксированы. Но именно в этот период гегемония «американца» и складывалась — отсутствие современного финансового гиперлиберализма совершенно ей не мешало. Во-вторых, действительно, контроль над капиталом является проблемой для инвесторов, посматривающих в сторону юаня. Но у США есть свой аналог валютного контроля — всё шире применяемые санкции, а также ограничения на инвестиции в определенные сектора экономики. Заморозка долларовых активов тоже может квалифицироваться как контроль над капиталом.
Что касается необходимости торгового дефицита, то Китай сейчас постепенно отходит от экспортоориентированной модели, предполагающей триллионные профициты, и делает ставку на развитие внутреннего рынка, в том числе и за счет увеличения импорта. А кроме того, существует «парадокс Триффина»: хронический торговый дефицит хотя и важен для мировой резервной валюты, подтачивает ее изнутри, со временем ослабляя его и снижая к ней доверие.
Наконец, констатирует Рубини, крайне анахроничной выглядит ситуация, в которой страна, контролирующая только 20% мировой экономики, сохраняет доминирование над международными транзакциями, более двух третей которых проходит в ее валюте. В послевоенное время, когда американский ВВП составлял около 45% от мирового, такое положение дел было оправдано, но сейчас — ни в коей мере.
Первый шаг в направлении к биполярной системе уже сделан — Китай и Саудовская Аравия договорились об оплате нефти в юанях. Ничто не помешает Пекину и дальше увеличивать число сделок с нефтяными державами в юанях, а также предложить свою валюту для наполнения их резервов. Главным столпом Ямайской системы является петродоллар, и он может стать первой потерей в новой валютной холодной войне. Следующие шаги могут быть связаны с цифровым юанем, который позволит создать удобную международную платежную систему, не нуждающуюся в аналогах Swift. Наконец, своп-линии с Народным банком Китая довершат дело, гарантировав постоянное и гарантированное присутствие необходимых объемов юаневой ликвидности на международном рынке.
Слабое место рассуждений Рубини заключается в том, что он рассматривает только количественные показатели, не учитывая факторы, выходящие за грани чистых финансов и экономики. Утверждения о том, что гегемония доллара связана с военным и политическим доминированием США в более чем половине крупнейших экономик мира, а также с силой американской «софт пауэр» крайне сложно проверить и выразить в числах, но, скорее всего, какие-то основания они под собой имеют. В то же время есть сомнения, что многие страны захотят уходить от долларовой зависимости только для того, чтобы попасть в юаневую — и поэтому мультиполярная финансовая система всё же крупнейшим игрокам кажется более предпочтительной, чем одно- или двухполярная.
С другой стороны, финансист и не утверждает, что переворот в международной экономике произойдет одномоментно. Скорее можно предположить, что изменения будут накапливаться многие годы или даже целые десятилетия, прежде чем произойдет качественный скачок. Точно так же долго разрушалась система привязки валют к доллару и фиксированных курсов, пока не стало очевидным, что ее нужно менять на что-то более отвечающее требованиям времени. Это может произойти и в обозримом будущем.
